Боевой Топор [Искупление Путника] - Сара Дуглас

Орел был сыт: он уже позавтракал, сначала закусив рыбой, пойманной в озере, а затем отведал объедков, выбрав самые лакомые куски из огромной свалки, устроенной на берегу озера. Покружив над водой, орел медленно полетел на восток к башне Сенешаля, белокаменной семистенной постройке, вздымавшейся к солнцу на добрую сотню пейсов. Долетев до башни, орел повернул на север, высматривая среди деревенских строений затененное место для отдыха. Заметив подходящий навес, орел пошел на снижение, недоумевая в который раз, почему жители этих мест так боятся деревьев, что еще в стародавние времена вырубили весь лес, и дивясь укладу жизни этих людей, избравших для себя Путь Топора и Плуга.

В то же время Джейм, Брат-Наставник религиозного братства Сенешаль и главный посредник между богом Артором-Пахарем и ахарами, в задумчивости расхаживал по комфортабельной комнате, расположенной на верхнем этаже башни.

— Час от часу не легче, — пробормотал он тревожно.

Долгие годы Джейм отказывался взвалить на себя тяжкую ношу: вступить в должность Брата-Наставника, однако пять лет назад все-таки уступил многочисленным просьбам братьев, в один голос заверявших его, что сам Артор желает видеть его на этом посту. И вот теперь Джейм опасался, что именно ему, а не Артору придется бороться с невзгодами, которые, похоже, обрушатся на Ахар после тысячелетия почти безмятежной жизни.

Он вздохнул, подошел к окну, машинально его подергал — закрыто: на дворе было холодно, хотя осень только вступала в свои права — шла первая неделя месяца Опавших Листьев. А вот в комнате было тепло — в камине потрескивали дрова, и на каминной полке и стенах языки пламени рисовали, казалось, золотом затейливые узоры.

— Ты не веришь этим донесениям, Брат-Наставник? — спросил младший по возрасту из двух находившихся в комнате помощников Джейма.

— Сын мой, вот уже несколько сотен лет наши люди не видели никого из отверженных. Полагаю, что донесения, о которых ты говоришь, зиждутся на боязливости фермеров, которые в темноте шарахаются даже от кролика. У страха глаза велики, — Джейм счел нужным успокоить Гилберта, которому случалось проявлять беспокойство по самому ничтожному поводу. Тот был молод и за свою короткую жизнь даже не выезжал за пределы Карлона.

Гилберт озабоченно провел рукой по выстриженной макушке, взглянул на Морисона, первого советника Джейма, словно хотел разделить с ним недоумение, и лишь после этого возразил:

— Но часть сообщений мы получили от наших братьев из Горкентауна.

Джейм собрался было ответить, что братья из обители Горкентауна и сами не храбрее крестьян, но промолчал и только снова вздохнул, вспомнив, что тревожные сообщения поступили также из Смиртона, поселка, расположенного вблизи долины Отверженных на севере Скарабоста, одной из провинций Ахара.

Размышляя, Джейм сел за письменный стол, опустившись в мягкое кресло. Он не был ханжой и хотя не подчеркивал, но и никогда не скрывал, что ничто человеческое ему не чуждо. Ему нравились и удобная покойная обстановка апартаментов, и вкусная пища, и внимание окружающих, и частые приглашения удостоить своим присутствием дома знатных карлонцев. В часы отдыха (когда был свободен от управленческих дел и богослужения) он читал, отдавая дань прекрасной библиотеке, или вел мысленную беседу с кем-либо из святых, чьи лики были запечатлены на иконах, развешенных между книжными полками. Чаще всего его собеседником был сам Артор, даровавший ахарам Плуг, позволивший им подняться из варварства.

Брат Морисон, высокий худой человек с лицом, изборожденным морщинами, смотрел на Джейма с любовью и уважением. Они познакомились в юности, много десятилетий назад, и оба еще в молодые годы были представлены ко двору как представители религиозного братства. «Как давно это было», — думал Морисон с грустью, глядя на своего старого друга, чьи волосы и пушистая борода успели полностью поседеть. Да и сам Морисон уже давно не мог похвастаться шевелюрой, когда-то пышной и непокорной, хотя и поседел меньше Джейма.

Когда Джейм стал Братом-Наставником, пожизненно заняв главную должность в братстве, он сначала назначил Морисона своим первым советником, а затем сумел настоять на том, чтобы Боевым Топором, командиром топороносцев, элитных воинов братства, стал Аксис, его протеже, молодой человек, еще не достигший тридцатилетнего возраста, чем вызвал возмущение при дворе и недовольство самого короля Приама, который все-таки уступил, не имея прямого права вмешиваться в дела Сенешаля.

Посчитав, что пора вступить в разговор, Морисон поклонился и, выпростав руки из длинных рукавов одеяния, неторопливо проговорил:

— Брат-Наставник, возможно, следует просмотреть все поступившие в последние месяцы донесения и произвести их анализ.

Джейм кивнул и жестом пригласил сесть обоих помощников. Те уселись на стулья, лицом к камину, в котором все еще пылали дрова, нарубленные и просмоленные ахарами в те далекие времена, когда они вырубали по всему королевству леса, лишая прибежища коварных отверженных и отводя землю под пашню.

— Ты, как всегда, прав, брат Морисон, — согласился Джейм и перевел взгляд на другого помощника. — Гилберт, не сочти за труд обобщить поступившие донесения. Ты единственный, кто прочел их все до единого.

И Джейм, и Морисон недолюбливали Гилберта, высокого худощавого юношу с вечно потными руками, выходца из знатной карлонской семьи, и, вероятно, потому не в меру честолюбивого. Однако оба отдавали должное его сметке и методичности, с которой он выполнял любую работу.

Гилберт выпрямился на стуле и взглянул на своих собеседников, как строгий учитель на нерадивых учеников. Джейм и Морисон едва подавили улыбку.

— Все мы ходим под Артором, — благочестиво произнес Гилберт. Слушатели поморщились. Выдержав паузу и окинув слушателей испытующим взглядом, Гилберт продолжил: — Мы получили немало тревожных сообщений из пограничных районов. Так, наши братья из обители Горкентауна сообщили, что командир Горкен-форта потерял немало людей за время зимнего патрулирования.

Горкентаун, небольшой городок, построенный вместе с фортом много веков назад, находился в двухстах лигах севернее Карлона у южного входа в Горкен-проход и служил главным опорным пунктом ахаров на севере.

— Мы всегда теряем солдат зимой, — заметил Джейм. — Кто-то непременно замерзнет, заблудившись в снегах.

Гилберт нахмурился, недовольный тем, что его прервали.

— В прошедшую зиму наши потери катастрофически возросли, — продолжил он назидательно. — К тому же солдаты Горкен-форта одни из лучших в Ахаре, все — из личной гвардии герцога Борнхелда. Как мне стало известно, и герцог, и лорд Магариз, командир Горкен-форта, крайне встревожены, что потеряли за зиму восемьдесят шесть человек. Да, зима — враг ахаров, но теперь оба предполагают, что среди снежных заносов завелся и другой враг.